Замкнутый круг

В ожидании путевки в спецшколу закрытого типа тринадцатилетний Паша Р. из Каргаска коротает время в привычных условиях. Ему уже приходилось "отбывать срок" в Центре временного содержания несовершеннолетних правонарушителей (правда, не в Томске, а в Кемерово), поэтому чувствует он себя здесь весьма комфортно. Без дела юный угонщик автомобилей не сидит. В канун новогодних праздников своими руками сделал учреждению подарок - нарезал из белой бумаги целую гору снежинок, которых хватило наклеить и на стены, и на двери, и на мебель. На уроках Павлик усердно занимается и получает хорошие оценки (сами видели в журнале четверки по русскому языку), а на дополнительных занятиях не рукавички шьет, как остальные ребята, а изучает статьи Уголовного кодекса, что для него на сегодняшний день более актуально.

"Статья 166. Неправомерное завладение транспортным средством без цели хищения. Часть первая. Наказывается лишением свободы сроком от трех до восьми лет. Часть вторая. Группой лиц, неоднократно, с применением насилия либо угрозой его применения - наказывается лишением свободы на срок от пяти до десяти лет...", - бойко цитирует Паша УК. Скромно потупившись, он вспоминает свои "подвиги": несколько десятков угнанных и "искалеченных" машин... Говорит, что каждый раз сожалел о содеянном, но поделать с собой ничего не мог...

Когда Паша выйдет из спецшколы, ему будет уже 15 лет. То есть следующим этапом его "автомобильной карьеры", если, конечно, за два года не поменяет увлечение, могут быть места лишения свободы. Где он уже вряд ли кого сможет удивить рассказами о своем "героическом хобби"...

"Заберите меня отсюда..."

Письма примерно такого содержания пишет своему папе из СИЗО шестнадцатилетний Вася, призванный к ответу за свои "детские шалости" уже вполне по-взрослому. У Васи были шансы и было время, чтобы одуматься. Даже после трех совершенных им преступлений. Его ставили на учет в инспекции по делам несовершеннолетних, судили, но он так и не понял, что может реально лишиться свободы.

Многие, попав за решетку, пишут такие письма, возможно, впервые в жизни осознав, что нравоучения, профилактические беседы и предупреждения, которыми "донимали" взрослые, рано или поздно заканчиваются. И начинается жестокая реальность. У Васи есть брат, четырнадцатилетний Федя. Их папу в 2007 году лишили родительских прав в отношении Феди, которого поместили в детский дом. Подросток оттуда сбежал, чтобы встретиться с родственниками. Результат - четыре кражи за одно лето. В целях профилактики Федю на 30 суток отправили в Томский Центр Временного содержания несовершеннолетних правонарушителей. Он там "бросил пить и курить", усердно занимался, привез с собой множество поделок... Однако почвы, на которой могли бы взойти эти "добрые" семена, дома Феде никто не подготовил...

Да, в цифрах по детской преступности в конце прошлого года наметилась положительная динамика. Тем не менее ситуация требует постоянного контроля. И оставлять без внимания эту тему нельзя. Правоохранительными органами проводится большая работа. К мероприятиям по профилактике общественно опасных деяний подключен весь офицерский состав РОВД, Совет ветеранов. Но в поле зрения милиции малолетний правонарушитель попадает, как правило, тогда, когда воспитывать его уже поздно. Корень зла кроется в так называемой среде обитания, поскольку краеугольным камнем в формировании личности является все-таки не милиция, не школа, а семья, откуда, собственно говоря, и начинает ребенок свой жизненный путь. И если с детства он не видит вокруг себя ничего, кроме антисанитарии, пьяных лиц и драк, если родители, произведя на свет малыша, сначала о нем просто забывают, затем бьют и пинают, чтобы не мешал развлекаться, а позже, когда ребенку исполняется 12-13 лет, вместо того, чтобы отправить его в школу, приглашают разделить со взрослыми "алкогольную трапезу", превращая сына в собутыльника, то чему потом удивляться. Безусловно, бывает, что в учреждения закрытого типа попадают и дети из благополучных семей. Но таких единицы, их даже в процент невозможно перевести...

Отсюда - своеобразный замкнутый круг. Не обремененный родительской заботой ребенок идет на улицу, где ему обстоятельно растолкуют, как жить дальше и дадут ответы на извечные вопросы: "Что делать?" и "Кто виноват?".

А также разъяснят, что за нарушение закона "ему, как несовершеннолетнему, ничего не будет"... Попадая в учреждения закрытого типа, подросток получает совершенно другую информацию о своих дальнейших перспективах, с ним работает психолог, ему показывают фильмы о жизни за колючей проволокой, он получает знания, осваивает профессию, возможно, даже осознает что-то... Но, отбыв положенный срок, возвращается в ту среду, из которой пришел, к тем же друзьям, к тем же родителям...

"Здравствуйте, Марина Геннадьевна!"

Работники Томского Центра временного содержания несовершеннолетних правонарушителей, куда дети попадают по решению суда либо по постановлению начальника РОВД, уверяют, что они все ведут себя хорошо. В первые дни даже плачут, раскаиваются и обещают, что больше никогда... Старшая дежурная по режиму Марина Самсонова, которая работает здесь уже 16 лет, говорит, что очень многие из ее подопечных на самом деле славные, добрые, хорошие ребятишки. Да, эти детки совершают кражи, угоняют машины, занимаются проституцией, но, по ее убеждению, в душе, как все дети, они мечтают о дружбе, большой любви, нормальной жизни, пишут об этом в тетрадках, рисуют красивые цветы и деда Мороза. Когда рассказывают о своей жизни, о том, что пришлось пережить в родной семье, становится страшно:

"Сережка... Сейчас ему уже 17 лет. Не раз был здесь у нас, учился в спецшколе, в спецучилище, в СИЗО сидел, а сейчас уже в тюрьме.. Хороший мальчишка, добрый изнутри. Он пытался измениться, очень старался. Но у него уже сложился соответствующий круг друзей, а поддержки - никакой. Отец есть, но он пьет, и сын ему, когда тот в очередной раз возвращался домой, был не нужен... Девочка была у нас из Асино. Сидела за убийство матери. Или просто вину на себя взяла, потому что несовершеннолетняя. В спецучилище ее отправили, в Курганскую область... Димка... Тоже, говорят, в колонии уже. Жалко парня, ему в свое время просто не хватило родительской любви. Кому они нужны, эти ребятишки. Недавно встречалась с Денисом, парнем из Первомайского района, который несколько раз у нас был, потом писал письма из Омского спецучилища закрытого типа о том, как ему нравится, как работает в мастерской, получает ремесло, как планирует вернуться домой и устроиться на работу. Вернулся, убедился, что на родине никакой жизни нет, приехал обратно в Томск. В армию оказался "не годен". Сейчас работает то тут, то там. Ни прописки, ни поддержки, гол как сокол. Мы встречаемся, стараемся помочь ему…"

Да, может быть, спецучреждение - это последняя реальная возможность встать на путь исправления, получить образование, профессию. Но, к сожалению, статистика не утешительна. Треть тех, кто проходит через Центры временного содержания несовершеннолетних правонарушителей (тех, кто побывал здесь всего один раз - единицы), направляются в дальнейшем в спецучреждения закрытого типа. А из "выпускников" спецшкол и спецучилищ пятьдесят процентов продолжают свою жизнь в колониях.

Центр временного содержания несовершеннолетних правонарушителей - не исправительное учреждение, а профилактическое. Сюда привозят подростков не только со всех уголков Томской области, но и иногородних. Сотрудники отмечают, что чаще всего в их списках фигурируют южные районы, в частности Кожевниковский. Что касается Каргасокского района, то в плане "посещаемости" Центра он является относительно "благополучным". Инспектор по профилактике Татьяна Золотова рассказала, еще до закрытия Центра на капитальный ремонт, который закончился в середине ноября прошлого года, у них побывали двое каргасокских подростков. Один из мальчиков, Дима, произвел благоприятное впечатление, и, скорее всего, больше к ним не попадет, а вот Валера, похоже, ничего не понял, да и не хочет понимать. Он был помещен в Александровскую спецшколу открытого типа, откуда вернулся с аналогичной характеристикой. Что касается третьего нашего земляка - Паши Р., то, согласно решению суда, его на два года отправили в образовательное учреждение закрытого типа. Работники правоохранительных органов считают, что Пашу необходимо изолировать от общества, поскольку дальнейшая профилактическая работа с этим подростком просто не имеет смысла. "Бесполезно, - поддерживает Татьяна Степановна мнение инспектора подразделения по делам несовершеннолетних Каргасокского РОВД, - Паша не только не осознал, он не хочет осознавать и даже гордится своими "подвигами", хвастается, рассказывает всем, какой он герой..."

После 1999 года число ребятишек, пребывающих в ЦВСНП, значительно сократилось. Но это не говорит о том, что несовершеннолетних правонарушителей стало меньше. По крайней мере, сотрудники Центра тенденции к изменению ситуации в лучшую сторону пока не замечают. Замечают лишь то, что зачастую родители звонят им, чтобы поинтересоваться судьбой своего сына, даже не удосужившись протрезветь, а в собранный в дорогу узелок с вещами вместо яблока или апельсина "заботливо" вкладывают блок сигарет.

"Вы же умные! Скажите, что нам делать?" Такой вопрос сотрудникам милиции часто приходится слышать от родителей, в том числе и от папы Феди и Васи, о которых шла речь в самом начале. Вопрос, может быть, и неплохой. Жаль только, что родители задают его, во-первых, не самим себе, а во-вторых, тогда, когда право принятия решения о том, что делать, остается уже не за ними, а исключительно за государственными структурами.